Поиск    2023 год объявлен Годом педагога и наставника          

Живая традиция


Екатерина Игоревна Исмагилова (Жимулёва),
исследовательница фольклора, Новосибирск (Академгородок)


Украинская песенница на сибирской земле

      Ушедший в прошлое ХХ век – время постоянных миграций, добровольных или невольных перемещений в пространстве как целых народов, так и отдельных людей. Эти частые перемены местожительства, ставшие для нас уже привычным явлением, могут быть связаны с условиями работы, с семейными или же другими, самыми разными обстоятельствами. Если поинтересоваться сложившимися уже человеческими судьбами, то оказывается, что мало кто из ныне живущих людей родился, вырос и состарился на одном месте. Чаще же всего места рождения и последующих лет жизни, особенно преклонных лет человека, разные. Так и героиня нашего очерка – Екатерина Алексеевна Пеприк, наверное, в свое время весьма неожиданно оказалась на сибирской земле, да так и осталась здесь жить.

      Екатерина Алексеевна Пеприк родилась в 1936 г. в Западной Украине – в селе Погарисок Жовкивского района Львовской области. На родине она прожила до начала 1990-х гг., за исключением десяти лет (1960–1970 гг.), которые ее семья жила на полуострове Крым. В Новосибирск (в Советский район, мкр-н «Шлюзы» Академгородка)     Е. А. Пеприк приехала в 1991 году, чтобы помочь дочери воспитывать ее детей. Как она сейчас вспоминает – «приехала на полгода», а живет здесь вот уже более двадцати лет.
      Знатокам и ценителям народного творчества Е. А. Пеприк известна прежде всего как замечательная рукодельница. Ее искусные вышивки украсили многие выставки, проводимые Новосибирским областным Украинским культурным центром. Соседи по дому и администрация Советского района благодарны ей за прекрасные цветочные клумбы, созданные ее умелыми руками рядом с многоквартирным домом на улице Сиреневой (микрорайон «Шлюзы»). Знают Екатерину Алексеевну как постоянную прихожанку храма в честь Всех святых, в Земле Российской просиявших (Академгородок), как доброго, отзывчивого, очень трудолюбивого человека, как заботливую, самоотверженную маму троих детей, бабушку и прабабушку.


      Вот только мало кому известно, что Е. А. Пеприк –  еще и выдающийся знаток родной фольклорной традиции, исполнительница народных песен, обладающая удивительной памятью, в которой во всех подробностях запечатлелись народные традиции, обычаи и обряды. Нам – новосибирским фольклористам Наталье Владимировне Леоновой и автору этих строк – посчастливилось узнать ее именно с этой стороны. За несколько встреч с украинской песенницей собирателям фольклора удалось зафиксировать в ее исполнении множество народных песен и разнообразной информации по украинской традиционной культуре. 
      По признанию Екатерины Алексеевны, пением у нее сопровождается практически каждое занятие – работа по дому, рукоделие, возделывание клумб, воспитание маленьких правнуков.
      – Наверное, оттого и злюсь мало, потому что пою все время – улыбаясь, говорит она. Примечательно, что сама исполнительница хорошо понимает ценность того, что цепко держит ее память. Чтобы это наследие не ушло вместе с ней в прошлое, она записала в тетрадке тексты двухсот песен, подробно зафиксировала весь свадебный обряд, в том числе слова более 350 коротких песенок – припевок, звучание которых пронизывает собой течение свадебного обряда. Все это записано для того, чтобы сохранить память о родной стороне и былом времени, чтобы передать это знание своим внучкам и правнукам. 
     Екатерина Алексеевна поведала нам о том, как проводились поздравительные святочные обходы домов, рассказала о вертепном представлении, а также спела несколько рождественских песен – псальм. Приведем рассказ исполнительницы о встрече Рождества в ее родной семье:
      – [В сочельник, 6 января] отец шел в амбар, делал большой куль соломы и сноп из жита – это называлось Василий, а куль соломы назывался Дедух. И еще делал маленький снопик – назывался Бабка. Эту Бабку клали под лавку. Василя, сноп этот, ставили в угол, потому что ёлок не было, этого Василя мы наряжали. Потом эту солому, куль большой, отец брал, а я брала маленькую Бабку. Отец раскрывал дверь и говорил:
      – Дай, Боже, добрый вечер! На счастье, на здоровье, с Колядою! Дал Бог дочикати, дай Бог счастливо провадити. До Святого Рождества дочикати, от Рождества до Богородицы, от Богородицы до Стефана, от Стефана до Нового року, от Нового року до Богоявления, от Богоявления до Воскресения, от Воскресения до тех лет, пока нам Господь назначил житья и век.
Куль соломы клали под стол, Василия в угол, и охапку сена клали на стол. Это сено на столе застилали большой скатертью, клали чеснок кругом, делали ямку и в эту ямку ставили кутью. Помолились, сели за стол. Сначала брали кутью. Первую ложку отец брал, и – на потолок! Чтобы родилась пшеница. А потом все по очереди ели. Готовили двенадцать кушаний, в честь апостолов, их двенадцать было... 
      Можно заметить, что в описанном рождественском обычае причудливо переплелись христианские составляющие – обращение к Богу, упоминание об апостолах и более архаичные, чисто народные – действия, связанные с соломой и сеном, бросание кутьи в потолок, характерные обрядовые особенности. Были записаны также рассказы о праздновании Пасхи, о пении т. н. майских песен около поставленного около школы креста:
      – У нас был крест возле школы, там перекресток был, и на этом перекрестке один инвалид с войны поставил за свой счет крест, большой хороший железный крест. И вот как первое мая, мы начинаем там петь церковные песни. Вечером собираемся и поем. И так целый месяц, каждый вечер возле этого креста пели. 
Интересен рассказ о крестинных обычаях, ритуальном угощении и поздравлении новорожденного и его родителей после крестин. Оказывается, на родине исполнительницы было принято звать на крещение младенца несколько пар крестных родителей, среди которых были главные (непосредственно участвующие в крещении) крестные отец и мать, и остальные, просто кумовья. Е. А. Пеприк вспоминает:
      – Все крестились: и партийные, и комсомольцы. Кто вечером, кто как смог (потому что ведь работа была, и власть такая...). <…> На свадьбу идут с горилкою, а на крестины идут с калачами. На крестины идут прошеные кумовья, двадцать пар, тридцать пар и там дарят, в храме. А потом договариваются с хозяевами и все домой приходят.
      Мама крестная отрезает кусок хлеба и кладет за пазуху, и сахар. Держит это все время возле себя. И когда приезжают из храма, первое, что делают – крошат этот хлеб и сахар на мелкие крошки. Всех гостей угощают по крошечке. Чтобы сладкая жизнь была у ребенка. Первую песню поют, когда садятся все за стол... [поет песню «В недилю рано», см. Пример 1].


      Полнее всего от Е. А. Пеприк удалось зафиксировать описание свадебного обряда, бытовавшего во второй половине ХХ века в ее родном селе. В неспешном рассказе исполнительницы перед нами развертывается яркое, праздничное обрядовое действо, длящееся не менее трех дней, среди которых один день уходит на подготовку к свадьбе, затем – собственно свадьба и «другий день». Описанный обряд типологически близок т. н. свадьбе-веселью  – на первый план в нем выступает своеобразная «борьба» двух родов – рода молодого и рода молодой. Об этом свиде- тельствует большое количество объединенных в пары гостей, прибывших на свадьбу с обеих сторон. Со стороны жениха это дружбы (парни) и свашки (девушки), со стороны невесты – дружбы и дружки. В течение обряда много раз возникают игровые, даже театрализованные ситуации. Так, например, выглядит привоз приданого (скрыни – сундука) в дом молодого, что происходит на следующий день после свадьбы:
      Гости молодой везут скрыню – приданое. Ее одежду туда кладут. В четырех углах – по буханке хлеба. И спивают:

Наша скрыня не порожня,
Наша скрыня не порожня,
Приданым(и) виложна.
Щей калином набита,
Щей калином набита,
Рушничками накрыта.

      А еще поют:

Пане-господаруйко,
Пане-господаруйко,
Показуй дорожейку.
А мы все за тобою,
А мы все за тобою,
За твою головою.

      На скрыне сидит ряженый – хоружий, он держит в руках хоругву (кусок палки), верба, желательно затесанная, на ней ленты, цветы. Хоругвой ударяют в сундук. А старостины спивают:

Майся сваты до пиру,
Майся сваты до пиру,
Зарежь корову сиру.

      А затем:

Вийди, Ганусь, с каморы,
Вийди, Ганусь с каморы,
Покажи личко свое.

      Хоружий со старостами «продает» сундук и опять поет «Наша скрыня не порожня». Хозяева выносят водку и закуску, сундук «пропивают». Смотреть на это приходит много народу. Многих приглашают, а еще больше сами приходят...
      Обращает на себя внимание важное значение растительности в этом свадебном обряде: и молодая, и молодой, и все многочисленные представители каждого рода украшены барвинком, венками или букетами. Накануне свадебного дня девушки плели венок на каравай и на риску, листьями барвинка украшали стекло окон дома. По воспоминаниям исполнительницы, девушка на выданье обычно сажала целую грядку барвинка; если же свадьба случалась зимой, то это жизнестойкое растение выкапывали из-под снега. Важную роль в свадебном ритуале играл и каравай, без него не обходился ни один значимый момент обряда, что характерно для территорий с древними земледельческими традициями. 


      На протяжении всего повествования о свадьбе постоянно звучали свадебные припевки – краткие песенные формы чаще всего ритуального характера; кроме того, в течение свадьбы, и, особенно, во время свадебного пира звучат и другие, приуроченные и неприуроченные песни. Припевки поются, как правило, с двумя напевами – минорным, печальным, даже жалобным по настроению (Пример 2; с этим напевом поется наибольшее число припевок) и плясовым, подвижным, задорным, который, хотя и звучит в минорном ладу, сообщает всем присутствующим веселое, праздничное настроение и создает ощущение происходящего вокруг игрового действа (Пример 3).
      Интересен также рассказ о похоронном обряде с пением молитв и своеобразных похоронных песен, сходных по содержанию с русскими поминальными духовными стихами поздней традиции. Примечателен один из фрагментов этого обряда – обычай прощания и многократного чтения Евангелия.
      ...Когда вынесли гроб на улицу перед домом, поставили его на скамейку, священник ведет как бы прощальный разговор [от лица умершего], всех прощает, и, чтобы все простили ему, что, может быть, в жизни ссорились, может быть, согрешили. Священник просит прощения как бы его устами. И когда уже разрешает всем подойти, тогда подходят ко гробу, становятся перед ним на колени и заказывают читать Евангелие. И священник читает. И бывает, что 30 раз читает или 50 раз, сколько к нему человек подходят. 
      Удалось также записать и множество лирических и шуточных песен, которыми столь богат украинский фольклор, и которые так задушевно «спивает» Екатерина Алексеевна. Среди них широко известная песня «Цвите терен» (пример 4), а также не менее известные «Ой, на поли там женцы жнут», «Била мене мати прутом из березы», «Кувала зозуля», «Як бул я малый хлопец», «Там у поли криниченька», «Ой ты гора каменая», «Было в мене у коморы пиво» и многие другие. Вслед за пением нередко следовали воспоминания исполнительницы о реальных событиях, сходных с теми, о которых повествуется в песнях.
      Обладая прекрасной памятью, рассказчица поведала нам множество ярких историй из прежней жизни: о ее довоенном и военном детстве, о сложном послевоенном периоде. Среди них рассказы о фашистской оккупации, о бендеровцах, о притеснении местного населения советскими пограничниками, об организации колхозов. Слушая эти воспоминания, мы понимали, что в них отражается непростая, противоречивая историческая судьба Западной Украины.
      – Это все происходило на моих глазах. Мы жили в самом центре села. Жили мы без паспортов. А без паспорта нигде не устроишься на работу. А колхозники с села – вообще люди были как рабы, работали бесплатно. Вот год работали – ни копейки никто никому не платил. Ничего не давали! Да еще и огород у нас обрезали. Приказ такой был из района.  Все вручную делали: пахали на лошадях, картошку сажали и копали, лен дергали. Мне в жизни столько всего испытать пришлось – на три жизни хватит...
      Впечатляют рассказы о нелегкой, полной различных невзгод и трудностей жизни родителей Екатерины Алексеевны. Ее мать сполна хлебнула горькую сиротскую долю, оставшись сиротой в детстве, отец – старший сын в большой семье, воевал на германской (Первой мировой) войне, несколько лет был в немецком плену и вернулся домой потерявшим здоровье инвалидом. А затем они вместе со своей женой – матерью исполнительницы – вырастили всех его сводных братьев и сестер (родители отца также рано умерли) – десять человек и своих девятерых детей (смерти некоторых из них им тоже пришлось пережить).
Кроме того, Е. А. Пеприк поделились с нами рассказами о традиционном укладе жизни и старинных способах ведения хозяйства: о своем участии в свадебных и крестинных обрядах, о танцах и играх молодежи, об изготовлении полотна из конопли, об обработке льна, о стирке белья с помощью золы и о других интересных, уже практически исчезнувших из современной жизни, явлениях.  
      Завершая повествование о Екатерине Алексеевне Пеприк, скажу, что общение с ней всегда сопровождается ощущением созидательной, позитивной энергии, ею словно излучаемой. Слушая ее рассказы и песни, невольно преклоняешься перед цельностью и ясностью этой личности, что проявляется во всей ее жизни, в поступках и в знаниях, ею бережно хранимых. Можно сказать, что богатое наследие украинской песенницы продолжает свою жизнь на сибирской земле, хоть и в скрытой, неявной форме. И радует сознание того, что она сумела передать много доброго своим детям, внукам и еще успеет заложить в правнуках. У этой носительницы традиции есть потомки, которые продолжают ее рукодельное и певческое мастерство, хотя и в современных условиях, в иных формах. И поэтому можно надеяться, что традиция народной мудрости на ней не прервется и будет жить еще долгое время.

      Примечания.
      Дочикати – дождаться.
      Век – лет жизни.
      Калином – коленом (имеется в виду, что сундук настолько полон, что пришлось помогать коленом, чтобы его закрыть).
      Камора – комната.
      Барвинок – (лат. Vinca) – род стелющихся полукустарников или многолетних трав семейства Кутровые. Листья барвинка отличаются удивительной прочностью и живучестью, сохраняя свежий вид даже под снегом, поэтому барвинок стал символом жизненной силы, вечной любви и доброй памяти.
      Риска – раздвоенная палочка, как бы деревце, которое ставили на свадебный каравай.
      В недилю – в Воскресенье.
      Смарновала – растратила.
      Крыселечко – кресло.
      Обминали – обходили.

      Пример 1.
      Песня, звучащая на крестинах.

      В недилю рано, в недилю рано
      Вже день биленький.
      Народил нам ся, народился нам ся
      Ангел маленький.
      Тому ангелу, тому ангелу
      Многая лета!
      Его крестной маме, его крестном тату.
      Прожиты свита.

      (И так дальше поют всем родственникам – бабушке, маме, брату и так далее).

      Пример 2.
      Свадебная песня.

      Поют во время подготовки к свадьбе, когда девушки плетут венки из барвинка.

      Пришла Гануся, села,
      Пришла Гануся, села
      Смутная, невесела.

      Поконец стола встала,
      Поконец стола встала,
      Гиренько заплакала.

      – За ч(у)то, татунейко,
      За ч(у)то, татунейко?
      – Чого плачешь, донейко?

      Коровай ты ся пэче,
      Коровай ты ся пэче,
      Виночек ты ся плэте.

      Дивчата ты спивают,
      Дивчата ты спивают,
      Музыченьки ты грают.

      Пример 3.
      Свадебная припевка.
      Поется, когда на другой день после свадьбы везут приданое (скрыню) молодой. 

      Ой, чи тут, чи ни тут калина саджена?
      Ой, чи тут, чи ни тут дивчина суджена?

      Пример 4.
      Песня «Цвите терен»

      Цвите терен, цвите терен,
      Листья опадае.
      Кто в любови не знается,
      Той горя не знае.

      А я молода дивчина,
      Вжей горя зазнала.
      Я вечери не доила,
      Нички не доспала.

      Вечероньки не доила,
      Нички не доспала.
      Через тебе, мий миленький,
      Красу смарновала.

      Через тебе, мий миленький,
      Через твои очи.
      Шчо до тебе выходила
      Темненькои ночи.

      Ой, на гори на высокой
      Козак сено косит.
      Там дивчина чернобрива
      Сыночка выносит.

      – Забери себе, миленький,
      Маленького сына.
      Звил ты мене из разуму,
      Я вже не дивчина.

      – Не звил я тя из розуму,
      Звили кари очи.
      Шчо до мене выходила
      Темненькои ночи.

      Не требуло выходити,
      Зи мною стояти,
      Уста свои малиновы
      Зи мной целовати.

      Ой, визьму я крыселечко,
      Сяду в край виконца.
      Ашчей очи не дремали,
      А вже всходит солнце.

      Очи мои, очи мои.
      Шчо вы наробили?
      Што все люди обминали,
      А вы полюбили.

На фото к статье: декоративно-прикладное
творчество Екатерины Алексеевны Пеприк

eXTReMe Tracker
 Новости  Мероприятия месяца  Фестивали, конкурсы  Семинары, курсы  Контакты  
 
© 2007-2023 г, ГАУК НСО НГОДНТ
Решаем вместе
Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите - решим!