Светлана Владимировна Заболотская,
заведующая Богдановским сельским клубом
Киевского сельского совета Татарского района,
лауреат областного конкурса «Таланты народные»
в номинации «Проза»
Самая первая заметка Светланы Владимировны появилась на страницах тогда ещё «Ленинской трибуны» в 1982 году. О чём она? О встрече выпускников Кочнёвской средней школы, где Светлана заканчивала десятилетку, со специалистами колхоза «Дружба». Первая связь с местной прессой, как считает сама Заболотская, была мимолётной. Осознание того, что её творчество доставляет удовольствие и радость читателям, пришло позже, в период активного сотрудничества с газетой.
Основная тема публикаций Светланы Заболотской – люди, их интересы, занятия, житейские проблемы. Почти обо всех певуньях малой деревни рассказала общественный корреспондент в своих зарисовках. Бывает, тянет её на лирику. Сейчас она полна новых идей и задумок. Надеемся, что муза вдохновения ещё долго не будет покидать одного из лучших активистов нашей печати.
Отца своего я не знала, его заменил дед. К сожалению, виделись мы редко, но были очень привязаны друг к другу. Дед напоминал большого ребёнка. Любил играть в настольные игры. Но самая его любимая – домино. И если мне удавалось выиграть, он радовался не меньше меня. Частенько бабушка пилила мужа, а дед всегда молчал. Когда ему это надоедало, он подмигивал мне, я понимала, что пора, и говорила: «Бабуль, мы пойдём с дедом погуляем…»
Мы бродили по набережной, вдыхали ароматы Чёрного моря, ели мороженое, дед выпивал кружечку пенистого пива, потом шли в тир пострелять, обязательно заходили на причал. У деда в кармане случайно находился кусочек хлеба или батона. Я отламывала по крошке и бросала в море. Чайки, громко крича, хватали с поверхности воды пищу и кружили, кружили… Когда же корм заканчивался, шли дальше, а чайки ещё долго кричали нам вслед.
Дед мой, Яков Лукьянович Семёнов, всю войну прошёл рядовым солдатом, связистом, имел множество наград. Я гордилась им, а однажды попросила рассказать что-нибудь о фронтовой жизни. Дед как-то сразу притих, глаза затуманились, потом сказал: «Ни к чему тебе знать об этом, и рассказывать нечего». Я навсегда запомнила его реакцию и никогда больше не задавала вопросов о войне. Кое-что рассказала бабушка. Дед был ранен на фронте. А в первые годы после войны иногда просыпался по ночам от собственного крика, весь в поту. Бабушке объяснял, что видел во сне своих фронтовых друзей, молодых солдат, которые умирали на его глазах, и что ему страшно оттого во сне, что он не в силах что-либо изменить. Видно, поэтому и болело сердце старого солдата: не мог забыть ужасов прошедшей войны. А ранен он был во время поиска и устранения разрыва связи, когда свистели кругом пули, рвались снаряды, и непонятно было: наши ли стреляют, немцы ли. Шальная пуля задела деда. Судьба распорядилась так, что жив остался, а вот жены не стало, под бомбёжкой погибла, когда наши Евпаторию освобождали от немцев. Сын чудом уцелел (ему тогда четыре года было). Соседи заботились о ребёнке, пока отец с фронта не вернулся.
Это уже после войны дед с бабушкой познакомились. У бабушки дочь была. Так и стали жить одной семьёй, потому что муж бабули не вернулся с войны, остался на поле брани.
Более десяти лет прошло с тех пор, как похоронили мы Якова Лукьяновича. Где-то глубоко в моём сердце навсегда поселилась боль потери.
Спустя год после его смерти я приехала, чтобы побывать на могиле, навестить самого любимого человека в моей жизни. Вечером бродила по набережной, по тем местам, где гуляли мы с ним. Воспоминания болью отзывались в сердце. Крик чаек вернул в реальность. У меня ничего не было с собой, чтобы покормить птиц. «А дед никогда не забывал», – подумала я и пошла прочь. Чайки долго ещё кричали вслед… Мне одной.