Поиск    2023 год объявлен Годом педагога и наставника          

Таланты народные


Галина Александровна Антошина,
участница литературного объединения «Слово» с. Убинское,
обладатель специального диплома журнала
«Народное творчество Новосибирской области»
«Ожившие страницы той страшной войны»
в номинации «Проза» областного конкурса «Таланты народные»


       Родилась в красивом сибирском городе Томске. Много лет проработала в сфере образования, сейчас преподаёт литературу в Убинской вечерней школе. Творчество Галины Александровны многогранно. Все её герои – простые люди. Толчком к созданию того или иного сюжета часто становятся реальные истории, случаи или ситуации из жизни.
       Пишет Галина Александровна о любви и семейных отношениях, дружбе и  одиночестве, счастье и горе. Нашла в её творчестве отражение и тема Великой Отечественной войны. Автор рассказывает нам о земляках, сибиряках, прошедших через горнило войны, вернувшихся и не утративших свои жизненные качества и цели.


Особый приказ
очерк

       О Брестской крепости знают многие. Но в истории Великой Отечественной войны была и другая крепость – единственная подземная. 170 дней, с мая по октябрь 1942 года, на окраине города Керчь жили и сражались с фашистами её защитники. Были среди заживо заточённых и сибиряки.
       Этот рассказ – мои преклонённые колени перед всеми, познавшими любую войну. Живыми и мёртвыми.

I. Керчь непокорённая

       Город-герой отмечал юбилей Победы. Я заметила: ветеранов с военными  наградами и вообще пожилых людей в Крыму меньше, чем в Сибири. Черноволосый круглолицый Сашок объяснил это так, как могут только дети:
       – Непокорённая Керчь. За неё люди молодыми погибали.
       Солнце по-доброму посматривало на синь Керченского пролива. Смугляк Сашок и белобрысик Петро с мальчишеской горячностью доказывали, что именно тут уникальное место. Во-первых, здесь встречаются и переливаются друг в друга два самых красивых моря – Чёрное и Азовское. Во-вторых, на окраине Керчи в Аджимушкае есть подземная крепость. Чувствовалось, друзьям хотелось поговорить о непокорённой фашистами Керчи.       
       Оба ребёнка, перегоняя друг друга словами, рассказали, что в крепость вошло более десяти тысяч человек. Через 170 дней на поверхность вышли двадцать. Друзья доказывали, что не увидеть подземную крепость – не узнать по-настоящему о тех далёких событиях. Сашок вновь сразил совсем не детскими  рассуждениями:
       – Выйдете из крепости и поймёте, что жизнь – дело не вечное. Мы с Петром уже знаем.

II. Так появилась крепость

       В сорок втором году, чёрном от горя, красном от крови, тысячи мирных жителей на суше искали спасение от фашистов. Но нигде не находили. Отряд командира полковника П. М. Ягунова прикрывал и обеспечивал переправу. Комиссаром подразделения был новосибирец С. М. Исаков. Отряд укрывался в Больших (Центральных) Аджимушкайских каменоломнях и действовал в соответствии с радиограммой командующего Крымским фронтом: «Отход и эвакуация вашего участка обороны по особому приказу». Ни вперёд, ни назад двигаться было невозможно: танков нет, пушек тоже.
       Поражение и ликвидация Крымского фронта произошли девятнадцатого мая. Двадцать первого числа подразделения, охранявшие подступы в катакомбы, группы и отдельные военнослужащие Красной Армии независимо от прежней принадлежности были сведены в отдельный полк обороны Аджимушкайских каменоломен. Так появилась подземная крепость. Командиром и начальником гарнизона был назначен П. М. Ягудин, старшим политруком – наш земляк С. М. Исаков, уроженец Здвинского района. Здесь же служила уроженка села Маршанка Каргатского района А. П. Плотникова. Их короткие биографии закончились в Керчи и сегодня уложились в несколько строк областной Книги Памяти. Уверена, сибиряков в катакомбах было много, следовательно, и погибло не двое. Подтвердить это трудно – документы рядом с телами не клали. Тот же Исаков числится без вести пропавшим.
       Катакомбы – место многовековой добычи строительного материала камня-ракушечника. Отработанные галереи, мрачные и холодные, не приспособлены для проживания. Малые катакомбы двухъярусные, протянулись на пятнадцать  километров. Большие – на шесть короче и представляют собою лабиринты. В них и зашли люди в погонах и местные жители. Точное количество вошедших историки не называют. Местное население разместилось в дальних галереях. Военный гарнизон, выполнявший особый приказ, расположился в ближних. Каменоломни к обороне не готовы, поэтому спецзапасов не было. Хорошо, что керчане принесли с собой кое-какой домашний скарб, продукты.
       Задачи у воюющих сторон были разные. У аджимушкайцев – помощь фронту в условиях круговой обороны. У фашистов, боящихся красного прорыва к Керченскому проливу, – уничтожение очагов сопротивления. Вот почему фашисты обнесли катакомбы колючей проволокой, за которой установили пулемёты, а у главного входа – и танки. С первых дней катакомбы взрывали, тогда аджимушкайцы уходили вглубь катакомб. Когда замурованные возвращались в свои штольни, гитлеровцы рушили сваи сразу в нескольких местах. Несколько раз фашисты травили газами защитников крепости. Страшной смертью погибали бойцы и мирные жители.

III. Катакомбы

       Экскурсовод советует надеть тёплые вещи – их выдают перед входом в крепость. Опускаемся по каменным ступенькам вниз. Предстоит пройти маршрут чуть более процента Больших катакомб. В каменоломнях темно, безветренно, сыро и холодно. Чем глубже в каменоломни, тем темнее и холоднее. Здесь от шести до тринадцати градусов. И вот мы уже в полнейшем мраке. На полминуты экскурсовод выключает фонарь – освещения в этой галерее нет. Жутко, зябко.
       Когда-то в Большие каменоломни было тридцать входов. Их высота – от чуть более полутора метров до восьми. Ширина катакомб – от двух с половиной до десяти метров, даже повозки и машины входили. Входы – обоюдоопасные места для воюющих сторон. Фашисты через них могли нагрянуть в любое время. Поэтому аджимушкайцы сразу же взялись за строительство оборонительных стен с амбразурами, которые охранялись вооружёнными постами. Входы – опасность и для исполнителей плана Барбаросса. Защитники крепости тоже могли через них проникать наверх. Поэтому фашисты взрывали и забрасывали проходы авиабомбами.       
       Боевые группы аджимушкайцев через образовавшиеся от взрывов воронки и известные местным жителям щели, а то и разведывательные лазы выходили из подземелья выполнять боевые задания. Такими же скалистыми и опасными лабиринтами добирались жители подземелья до подполов домов. До сих пор  историки и военные изучают разведывательные ходы и лазы.

IV. Настоящий ад

       Как же аджимушкайцы перемещались во мраке катакомб, переносили раненых, находили свои штольни? Защитники крепости не обходились без источников света. Керчане принесли с собой керосинки, фонари, «летучки». Слабо, но поддерживали костры всем, что могло гореть, а топливо добывали во время опасных ночных вылазок.      
       Когда горючее было на исходе, в ход шли заменители. Представьте: ослабленный голодом и жаждой, измученный смрадом и чернотой подземелья, потерявший счёт времени еле передвигается то ли человек, то ли скелет. На его шею наброшен телефонный кабель, конец которого подожжён. На полметра видно, дальше вновь темно. Путевым ориентиром в подземелье служила и проволока. Например, её натягивали по верху стен. Люди ослабленными плетями-руками нащупывали «проволочную дорогу».
       Однако не только тьмою проверяла аджимушкайцев подземная жизнь. Голод – страшнейшее испытание. Майору А. И. Пирогову поручили самый ответственный сектор обороны крепости – продовольственный. Заходя в каменоломню, керчане принесли скудные запасы, привели скот. Содержать его  было невозможно, что и решило участь животных. Сначала зарезали коней, затем коров и коз. Паёк был крайне скуден и всё уменьшался. Когда-то это было 15 граммов концентрантов или мяса, десять – жиров, столовая ложка муки, сто граммов сахара. Потом и сахарных крошек не было. Когда продовольствия не осталось, в ход пошли свиные ремни. Их нарезали лапшой и варили. Кидали в котлы кусочки кожаной обуви. Изобрели ловушку для крыс. Появилось и новое блюдо – супочай. Ценою жизни аджимушкайцы выбирались наверх. Ночами пробирались к родной земле, собирали траву, если везло, колосочки.
       Гражданское население никто не обязывал выполнять особый приказ! Фашисты предлагали местным жителям сдаться, свои – подумать о выходе на землю. Но это сделать было страшно – там тоже ждала гибель. Смерть ожидала аджимушкайцев всегда и повсюду.
       Источников воды в посёлке мало. Водоносный слой в Аджимушкае заключён в глубине скалы. В него врезаны два наружных колодца. Сюда из каменоломен выходили просторные штольни. Через них и пробивались к колодцам защитники крепости.
       Когда фашисты завалили оба колодца, перед защитниками встал вопрос жизни и смерти подземного гарнизона. Нет воды – нет борьбы. А это невыполнение особого приказа. И аджимушкайцы погибали, но делали подкоп под один из колодцев. К тому времени (июль) в подземелье оставалось примерно три тысячи человек.

V. Земляки

       Было в подземелье ещё одно страшное испытание – боль. Оно усугубилось тем, что унять страдания было нечем. Наступило время, когда медики располагали только марганцовкой и выгнанным специально для госпиталя самогоном. Такое лечение и принимал раненый С. М. Исаков.
       Сергей Михайлович прибыл на фронт в составе 133-й стрелкой дивизии, ушедшей из Новосибирска и показавшей фашистам под Москвой кто такие сибиряки. Первое сражение за столицу закончилось ранением. Второе – в ногу – он получил в Аджимушкайской крепости от взрыва гранаты «с секретом». До войны Сергей Михайлович организовывал колхозы, заведовал молочно-товарной фермой, возглавлял райком комсомола. Поэтому старики ордынских сёл Спирино и Долганка помнят этого крепко сложённого и красивого человека с ясными глазами и открытым лбом.
       Однажды перестали приходить треугольники родным. Семья получила извещение: пропал без вести. А вот и нет. Земляк погиб по-аджимушкайски. Из крепости писем не отправляли, иначе родные сами узнали бы о его выдержке и сибирской стойкости… Ампутацию ноги Исакову делали без обезболивания. Как всем для забытья дали стакан самогона. Пока доктор орудовал обычной пилой и сам чуть не потерял сознание, оперируемый курил одну за другой цигарки с крепким табаком. Их крутил сидящий рядом помощник начальника подземного гарнизона по тылу С. Т. Колесников. 
       Я видела эту операционную. Под потолком натянута простыня. Она защищала раны и больных от сыпавшейся сверху ракушечной крошки. Возле хирургического стола – железная солдатская кровать. На такую же переложили после операции и Сергея Михайловича. Земляка уважали, ценили: честный, прямой, неробкий. Солдаты соорудили политруку «протез». Исаков уже вставал. И если от гангрены он спасся, ампутацию достойно перенёс, то от голода умер.
       Фельдшером в госпитале служила А. П. Плотникова, родом из соседнего Каргатского района. На фронт Александра Петровна ушла из села Кочки, где возглавляла комсомольскую организацию райздравотдела, была депутатом районного Совета. Александра Петровна – одна из последних, видевших Исакова. С собою в вечность унесла однополчанка тайну места захоронения земляка.
       А теперь о товарище Исакова, крутившем сибиряку цигарки. Ослабленный четырёхмесячной пещерной жизнью С. Т. Колесников принимал участие в сентябрьской ночной вылазке. Жара, свежий воздух, и вот забытьё –  фашистские автоматчики. Затем концлагерь сначала в Керчи, потом в Джанкое. Здесь Колесников встретил однополчанина по подземному гарнизону. Оба они сбежали.
       Возвращаясь из Керчи, я проезжала мимо Джанкоя. Оказывается, видела бывший концлагерь. Но узнала об этом… в Убинке. Электрик нашего райпо Е. Н. Сергеев, ветеран Вооружённых сил, служил в Джанкое. Евгений Николаевич сказал:
       – Знаю, где был концлагерь. Сейчас там консервный завод.
       И напомнил, где расположено то печальное и страшное место. Надо же, какая получилась цепочка: Каргатский, Кочковский, Ордынский, Здвинский районы, Новосибирск, Москва, Керчь, Джанкой и Убинское. Правду говорят, что земля круглая.

VI.  Память

       В предпоследний октябрьский день 1942 года гитлеровцы победоносно сообщили миру: закончились военные действия против двадцати защитников подземного гарнизона. Так крепость опустела…
       В катакомбах я побывала вновь. Да не одна: вместе с Сашком и Петром поехали их мамы. Розы цвета крови мы положили на хирургический стол госпиталя. Мальчишки пообещали, что будут привозить сюда самые красивые цветы из своих садов.
       А потом группа подошла к другому месту экскурсионного маршрута. Здесь всегда наступает молчаливое людское оцепенение. Перед нами железный остов детской кроватки. На ней 65 лет назад спал маленький человечек. Задохнулся ли он от газового удушья, погиб ли от голода или дизентерии – не знаю. Сотни игрушек у ножек кровати. Я усадила рядом с ними крохотную куколку. Сашок положил мячик. Тот вдруг покатился, словно направляемый невидимой детской ручонкой…
       Из мрака подземелья мы выходим молча. Аджимушкайцы, все они выполняли особый приказ – спасали родную землю. А спасём ли её мы? 

       P. S. Выражаю благодарность работникам Керченского государственного историко-культурного заповедника за предоставленные материалы, которые помогли мне в работе над очерком.


eXTReMe Tracker
 Новости  Мероприятия месяца  Фестивали, конкурсы  Семинары, курсы  Контакты  
 
© 2007-2023 г, ГАУК НСО НГОДНТ
Решаем вместе
Знаете, как улучшить работу учреждений культуры? Напишите - решим!